Focus on the beautiful things in life

Мне прислали - воспоминания Жженова
https://kosarex.livejournal.com/4729484.html

Здравствуйте, Алексей!
Возможно, это будет Вам близко
Воспоминания Жженова
http://www.belousenko.com/books/zhzhenov/zhzhenov_3_stories.htm

Почитал, хоть викторину проводи - найдите хоть одно отличие от рассказов Шаламова. Одна система, одинаковые страдания и беззакония, одинаковая безнадежность ситуации. Обобщений нет, но это не задача рассказа. Проблема обощений решалась на уровне иных произведений, например, Солженицына.

Весьма интересна проблема лжи о сталинском времени и лжи во сталинское время. Репрессии это способ навести ужас и заставить всех аплодировать от страха за жизнь. Поэтому система была заинтересована в подаче правильного настроения для впадения народа в эйфорию, для это существовали речи и аплодисменты, жизнерадостные песни, победоносные отчеты. Но она же была заинтересована, чтобы маленькое количество заключенных всё-таки оказывалась на свободе, чтобы шепотом передавали истории о пытках, расстрелах, ужасах ГУЛАГа. Получалась смесь меда и дегтя, причем натурпродукт, а не халтура. Ушат дегтя и бочка пропагандистского мёда создали тот вкус времени, который сейчас пытаются воспроизвести и удивляются отсутствию жизнерадостных потребителей.

Кобзон при жизни своей (1937-2018) миллион раз менял свои взгляды, и взгляды эти почти всегда были позорные, махрово советско-совковые. Но вот был крошечный период вольницы, когда разрешено было всё и когда чудовищная правда, отлично известная самому Кобзону, проявилась.

Песня на слова Роба Рождественского о стране победившего сатанизма, големов и ГУЛАГа в исполнении Кобзона. Эта песня исполнялась единожды, аж в 1991 году. После эфира ее сразу же запретили, а из эфира с мясом вырвали один куплет. По-разному можно относиться к Кобзону и к его грязным делишкам, но песня-то осталась.

Старенькие ходики.
Молодые ноченьки…
Полстраны – угодники.
Полстраны – доносчики.

На полях проталинки,
дышит воля вольная…
Полстраны – этапники.
Полстраны – конвойные.

Лаковые туфельки.
Бабушкины пряники…
Полстраны – преступники.
Полстраны – охранники.

Лейтенант в окно глядит.
Пьёт – не остановится…
Полстраны уже сидит.
Полстраны готовится.


( Collapse )

Тысячи беларусов написали Валерию Меладзе, что он умер в их глазах после концерта для Виктора Лукашенко. Но Меладзе никогда и не был живым. Все деятели советской (именно!) эстрады были изначально мертвым некрофилическим передовым отрядом партии красных сатанистов по обслуживанию массового бессознательного советских големов.

Недаром Дугин называл Меладзе "сакральным певцом", пытаясь нащупать ходы к ментально близкой, но более привилегированной и хорошо оплачиваемой группе мошенников. Убогие куплеты подобных поп-исполнителей несильно отличаются от чекистско-патриотических кричалок — "Сталин-Берия-Гулаг" до "Крымнаш" и "Можем повторить" — вся эта мерзость успешно заменяется и сливается с какой-нибудь "Черепашкой по имени Наташка" и прочими дегенеративными фоновыми молитвами покорного плебса времен путинской ОПГ.

Алина Витухновская

Портрет Антона Григорьевича Рубинштейна, 1870

"Рубинштейн был чудом в смысле техники, и всё же он признавался, что делал промахи. Возможно, они и были, но при этом он воссоздавал такие идеи и музыкальные картины, которые смогли бы возместить миллион ошибок. Когда Рубинштейн был чересчур точен, его исполнение теряло какую-то долю своего восхитительного обаяния. Я помню, как однажды на одном из концертов он играл «Исламея» Балакирева. Что-то отвлекло его внимание и, очевидно, он совершенно забыл сочинение, но продолжал импровизировать в манере балакиревской пьесы. Минуты через четыре он вспомнил остальную часть и доиграл до конца. Это очень раздосадовало его, и следующий номер программы он играл с предельной точностью, но, как ни странно, его исполнение потеряло чудесное очарование момента, в котором подвела его память. Рубинштейн был воистину несравненен, может быть даже и потому, что был полон человеческих порывов, а его исполнение — далёким от совершенства машины."

Сергей Рахманинов

Меня часто спрашивают, почему я, будучи популярным артистом, который хорошо зарабатывал, имел прекрасную трехкомнатную квартиру в центре Москвы, машину, дачу и пр., уехал?( Collapse )

Вечерней порою, сомкнувшись в строю, Поем мы негромкую песню свою О том, как в далекие степи ушли Мы, дети безумной, несчастной земли. И в подвиге видели цель мы одну: Спасти от позора родную страну. Пугали нас вьюги и холод ночной, Не даром дался нам Поход Ледяной! И много, о, много под снегом полей Лежит неоплаканных верных друзей. Смеясь, сторожила нас Смерть - часовой, Но шел, не смутясь, офицер-рядовой. И ширилась, ширилась дружная рать. Безвестно, безмолвно мы шли умирать. И снова невзгоды грозили толпой, И било нас море соленой волной,

И плакали ветры в расселинах гор, И солнце палило тускнеющий взор... И был Доброволец в борьбе одинок... Голодный, раздетый, он все превозмог. Трехцветное знамя - наш светлый маяк: Не сломит его торжествующий враг. С надеждой горячею страстно мы ждем, Что встанет Россия в величьи своем. Но тяжек, о Родина, крестный наш путь, Теснится тоска в богатырскую грудь... Мы здесь не жильцы, мы идем умирать, И семьям безвестных могил не сыскать... Мы гибнем, не видя участья, любви!... Но встанет Россия на нашей крови! И вот отчего - обреченных тоской Звучит наша песня вечерней порой.

Е.Журавская.

Декабрь 1918 г.
[Spoiler (click to open)]https://pereklichka.livejournal.com/2197925.html

Автор песни Качери бавай (Бабушка Катя) – Екатерина Александрова

 "Синагога дала больше солдат, чем церковь."
Генерал де Голль

"...Особенный еврейско-русский воздух...
Блажен, кто им когда-либо дышал."

22 июля 1944 года в Тулузе полиция оккупационного режима Виши застрелила участницу французского Сопротивления Ариадну Скрябину. Смелая и гордая женщина могла избежать этой участи, но принципиально не скрылась.

Не "под музыку Вивальди", а под раскаты отцовской "Поэмы экстаза" появилась она на свет – хотя и впрямь в Италии, в крошечном городишке Больяско (две с половиной тысячи жителей в те времена), под Генуей, 13 (26) октября 1905 года.

Гражданский статус Ариадны был двусмысленным: она родилась в семье, но вне брака. Отец не был женат на ее матери, Татьяне Федоровне Шлёцер. Его первая жена Вера Ивановна Исакович не давала ему развода (у них четверо общих детей), и Ариадна до десятилетнего возраста была записана как Ариадна Александровна Шлёцер.

Сказалась или нет экстатическая музыка Скрябина на формировании характера дочери, но общая природная нервность передалась ей по наследству несомненно – отсюда и ряд поступков, казавшихся современникам странными и даже безумными.

Сам композитор признавался, что ему "при сочинении" иногда "нужно бывает опьянение, чтобы преодолеть какие-то психические грани". Поначалу это была бутылка коньяка, позднее он научился возгонять себя без всякого алкоголя. "Он так пил, что на всю жизнь опьянел..." – заметил скрябинский друг, преподаватель фортепьянной игры в Московской консерватории Василий Сафонов.

"Для него, – вспоминал Леонид Сабанеев, – самое слово безумие было не ужасным, а едва ли не желательным. Он откровенно звал к безумию, к сгоранию в каком-то огне".

( Collapse )

Ефремов — плоть от плоти  античеловеческой советской системы, и омерзительной советской эстрады, и гадкого юморка а-ля Жванецкий для советских големов-дегенератов, со странным и смехотворным  ореолом "оппозиционера", что делает его еще более отталкивающим. Конечно, это дозволенная "критика", удовлетворяющая животные запросы определенной среды, ее цель — убаюкивать и отуплять, а не просвещать. И в этом смысле он абсолютно системный персонаж.*