CARTHAGO DELENDA EST
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Павел КОГАН.
1940-1941 гг.
Один из реальных (и весьма успешных) проектов мiрового господства был – что бы там ни говорили, – несомненно, именно красный проект, к осуществлению которого большевики приступили сразу же после захвата в октябре 1917-го власти в России, не дожидаясь даже окончания гражданской войны.
Внутреннее население в разное время подвергалось ими массированной пропагандистской обработке путем «перевода стрелок» то на «буржуазный империализм» и «фашизм», то на «масонство» и «сионизм», то на «происки англо-саксов». Всё это, разумеется, не значит, что у самих этих перечисленных явлений и общностей каких-то своих планов не существовало. Но не может же при этом, однако, не обращать на себя внимание и пропагандистско-агитационный характер всех этих советских и постсоветских разоблачений, о чем свидетельствует, между прочим, и сомнительная достоверность многих якобы «подтверждающих» это опубликованных документов.
Одной из главных целей большинства такого рода «разоблачений» было отвлечение внимания подвергавшегося обработке населения от гораздо более близких к осуществлению (а потому и наиболее опасных на самом деле) планов самих коммунистов и пришедших им на смену «товарищей».
Не менее неадекватной была и внешняя реакция на советский проект. Как еще в 1980-м верно заметил А.И. Солженицын, «коммунизм: у всех на виду – и не понят».
В статье под этим названием он писал: «…C самого начала западные правительства не увидели себе смертельной опасности. […] Спросите раковую опухоль – зачем она растёт? Она просто не может иначе. Так и коммунизм: не может не захватывать новых стран, злобным инстинктом, а вовсе не разумом стремясь к захвату и всего мiра. Коммунизм – это новое качество, не виданное во всей мiровой истории, и безплодно искать аналоги. Все предупреждения Западу о безпощадной и ненасытной природе коммунистической власти остаются втуне: этого не хотят принять именно потому, что это слишком страшно. […] И самое поразительное: коммунисты десятилетиями не скрывали (пока ещё не поумнели), объявляли громко, что их задача – уничтожить буржуазный мiр, – а Запад только улыбался: “какая крайняя шутка”».
С этой расслабленной улыбкой мы видим его еще и сегодня...
Щупальца Коминтерна. Французский плакат 1936 г.
http://tipolog.livejournal.com/60835.html
Упразднение Коминтерна в 1943 г. вовсе не означало отказ красных правителей от планов подмять под себя весь мiр, знаменуя лишь переход к иным, более открытым, практическим методам осуществления прежних своих целей, выразившихся в создании мiрового соцлагеря. Этой первой перестройке предшествовала ликвидация (в ходе «большого террора») ведущих коминтерновцев, означавшая смену команды исполнителей и, одновременно, сокрытие – через зачистку кадров – неудобных тайн прошлой своей деятельности.
Не завершился, в очередной раз (после небольшого перерыва) лишь видоизменившись, этот процесс и с сопровождавшимся ликвидацией «руководящей и направляющей» роли КПСС развалом СССР.
Несомненно, все те связи и наработки, весь тот огромный накопленный опыт и отработанные методы не пропали даром, не были сданы в архив; после модернизации и усиления их вновь пустили в дело…
Осознанию всех этих обстоятельств мешает не только оболваненное трескучей пропагандой массовое сознание, но, прежде всего, крайняя скудость (неслучайная, разумеется) информации о подлинном характере деятельности Коминтерна – этой весьма закрытой, окруженной многочисленными, более похожими на сказки, легендами, организации.
Как ни странно, даже публикация документов (создававшихся когда-то с прицелом на, пусть и ограниченную, но всё-таки определенную публичность) тут мало чем может помочь. Таковы же и официальные (к тому же весьма малочисленные) воспоминания коминтерновцев, писавшихся в советское время.
Одними из немногих, заслуживающих внимания мемуаров, являются воспоминания Айно Андреевны Куусинен (1886–1970), сотрудницы аппарата Коминтерна и разведывательного управления Красной армии, супруги Отто Вильгельмовича Куусинена (1881–1964), одного из руководителей III Интернационала, долголетнего покровителя и куратора будущего председателя КГБ СССР и одного из последних генсеков Ю.В. Андропова (1914–1984). Взаимоотношения последних затронул в недавней своей (в целом весьма странной) книге «Когда грядет беда» (М. 2020) исследователь Царского дела Виктор Корн.
Айно Куусинен «Господь низвергает своих ангелов». Воспоминания, 1919-1985. Петрозаводск. «Карелия». 1991.
Выйдя замуж в 1922 г. в Москве, через два года, став членом партии большевиков, Айно Куусинен была принята на службу в аппарат Коминтерна, в котором проработала до 1931 г., когда ее послали с заданием сначала в США, а потом, в 1934-м (уже и по линии Разведупра РККА, с котором у Коминтерна были самые тесные связи) – в Японию. Отозванную в конце 1937 г., ее арестовали и в 1938-м заключили в лагерь. Вскоре после освобождения в 1946-м ее вновь посадили, выпустив окончательно лишь после смерти Сталина.
Айно и Отто Куусинены. 1920-е годы.
На следующий год после кончины мужа, с которым она больше не общалась, презирая его за то, что тот не сделал ни малейшей попытки хоть чем-то облегчить ее участь, Айно Куусинен смогла наконец вернуться на родину в Финляндию.
Там она и написала на немецком языке свои воспоминания, завещав опубликовать их только после своей смерти. В 1972 г. книга действительно вышла в Германии и Финляндии, а два года спустя в переводе на английский в Лондоне и Нью-Йорке.
Первое русское издание вышло в 1991 г. в Петрозаводске. К сожалению, оно прошло почти что незамеченным для общественного внимания…
Наиболее интересные, на наш взгляд, фрагменты из этой книги, касающиеся темы Коминтерна, мы републикуем в нескольких по́стах нашего ЖЖ.
Куусинены в последние годы жизни.
В штабе мiровой революции
С 1924 по 1933 год я работала в Коммунистическом Интернационале, Коминтерне. Прежде, до приезда в Москву, я об этой организации почти ничего не знала. Но вскоре получила возможность довольно близко познакомиться со «штабом мiровой революции». В 1921 году мужа назначили секретарём Исполкома Коминтерна, кроме прочего, он занимался разработкой устава и основных направлений деятельности этой организации. С осени 1922 года я участвовала в вечерних обсуждениях дел Коминтерна.
Собирались обычно у нас дома, в гостинице «Люкс». Нередко бывали у нас Раковский и Пятницкий, оба из Коминтерна. Обычно засиживались за полночь – в Москве это было тогда принято. Поэтому ещё раньше чем начать работать в Коминтерне я уже кое-что знала о его функционерах, его проблемах и задачах. […]
От Куусинена и его сослуживцев я узнала, что ещё задолго до революции 1917 года Ленин мечтал образовать международное сообщество, которое занималось бы подготовкой и осуществлением революций в других странах. На смену старым, капиталистическим правительствам должны были прийти большевистские, коммунистические. В декабре 1918-го или январе 1919-го Ленин собрал в Москве своих друзей и соратников на совещание. Участвовали в нём и многие руководители неудавшегося коммунистического мятежа 1918 года в Финляндии. Обсуждались вопросы создания централизованной интернациональной организации коммунистов, которая бы заменила Второй Интернационал. Штаб организации должен был находиться в Москве. […]
После мартовского конгресса 1919 года штаб мiровой революции расположился в одном из особняков Денежного переулка. Я впервые вошла в это здание в 1922 году. Мне показалось невероятным, что это и есть центр мiровой революции. Я уже писала раньше, что увидела там лишь разношёрстную толпу интеллигентов – русских и иностранцев.
В этом здании в 1918 году было немецкое посольство, там был убит германский посол граф Мирбах. Официально считается, что его убили эсеры в знак протеста против Брест-Литовского мира. Ленин тогда же заявил, что убийство посла – лишь преамбула к восстанию эсеров против большевиков, и многие социал-революционеры были расстреляны. Но муж мой говорил мне, что эсеры к тому убийству не имели никакого отношения… Однажды я застала Отто беседующим в своём кабинете с рослым чернобородым человеком. Мне он представился Сафириным. А когда он ушёл, Отто, улыбаясь, сказал, что это был убийца графа Мирбаха – Блюмкин. Он работает в Чека и едет за границу с важным заданием, касающимся Коминтерна. Я сказала, что ведь Мирбах был убит эсерами. Отто лишь громко рассмеялся, и мне стало ясно, что убийство было подстроено, чтобы убрать с дороги мешавшую Ленину партию социал-революционеров.
В начале 1921 года Ленин отозвал Отто Куусинена из Стокгольма и дал задание подготовить устав, который будет представлен на утверждение третьего конгресса Коминтерна в июле 1921 года. […]
Поступая на работу в Коминтерн в 1924 году, я предварительно должна была сообщить все данные о себе, подписать множество документов и ответить на вопрос, знаю ли я марксизм. Ленин, говорят, на такой вопрос ответил: «Пытаюсь ему научиться».
Меня посадили за пустовавший стол в кабинете Ярославского, бывшего в то время председателем контрольной комиссии партии. […]
В отделе информации я занималась изучением политической и экономической жизни Швеции, Норвегии и Дании; должность называлась – референт по Скандинавии. Я внимательно читала все крупнейшие издания, выходящие в Скандинавии, информацию ТАСС и заявления советского правительства, касающиеся этого региона. Мне помогали берлинец Вилли Миленц и стенографистка из отдела печати. Каждую неделю мы готовили два реферата на немецком языке о каждой из трёх стран. Один – о политике, другой – об экономике. Оба реферата должны были каждую пятницу около четырёх часов дня лежать на столе у Хеймо. Их изучал сам Хеймо или по его просьбе кто-нибудь другой, малозначительные факты вымарывались, остальное переводилось на русский. Один экземпляр русского текста, если мне не изменяет память, доставлялся в секретариат Сталина.
Мы получали телеграммы ТАСС двух типов: на серых бланках – информация, которая печаталась в газетах, и секретные сведения – на розовых бланках. Их имели право читать лишь немногие из служащих Коминтерна и члены ЦК партии. Ко мне в кабинет часто заходили редакторы иностранных отделов «Правды», «Известий», «Вечерней Москвы», спрашивали, нет ли в секретных телеграммах новостей, которые можно использовать в газете. Я передавала им устно некоторые сведения о забастовках и других событиях, но телеграммы показывать не имела права. […]
К счастью, жизнь в Скандинавии в 20-х годах протекала довольно ровно, поэтому составление рефератов особых трудностей не представляло.
Айно Куусинен «Господь низвергает своих ангелов».
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/492662.html
Journal information